Современники праведного святого Иоанна Кронштадтского яростно спорили из-за него. Народ любил и уважал его, а либеральная интеллигенция считала его черной сотней и реакционером, символом мрачного самодержавия. Консерваторы уважали его, но не всегда понимали.
Спустя сто лет, когда отец Иоанн был прославлен нашей Церковью, эти споры возобновились, и «расстановка сил» оказалась почти такой же, как в начале ХХ века. Почему праведный святой Иоанн так важен для нас сейчас? Чему вы можете научиться у него? Об этом мы говорим со священником Филиппом Ильяшенко, заместителем заведующего историческим факультетом Свято-Тихоновского православного гуманитарного университета.
Секрет его популярности
- Отец Филипп, почему отец Иоанн Кронштадтский был так популярен в простонародье? Это чудеса, исцеления или есть другие причины?
- Этот вопрос был задан — и не нашел ответа! — все российское образованное общество рубежа XIX-XX веков. Мне кажется, что главная причина не в самих чудесах, не в самих исцелениях, а в том, что было за ними, что сделало их возможными. То есть то, что он сам называл «жизнью во Христе». То есть дар любви, той божественной любви, которую он получал в ежедневном причащении Святых Христовых Таин, в ежедневном служении Литургии, и которая выражалась в его готовности служить ближнему каждую минуту своей жизни, с каждым центом своей жизни богатством. И эту любовь могли чувствовать только люди, и поэтому она пошла к нему.
О. Иоанн Кронштадтский. Фотография ‘900.
Но такая любовь бывает редко. Не только в ту эпоху, но вообще во все времена ощущался дефицит святости. Возможно, только в первые века христианства святость была нормой жизни, потом христиан становится все больше, а святости все меньше. Неудивительно, что на общем теплом светском фоне подвижники, подобные святому и праведному Иоанну, привлекают к себе множество людей. И тем более на рубеже XIX-XX веков, когда Россия стремительно развивается, идет стремительный процесс модернизации, когда приходит время банков, заводов и фабрик, быстрого капитала.
Это просто не время святости. Кроме того, незавидное положение Церкви в синодальный период — когда почти каждый воспринимался как один из институтов государственной власти, священники воспринимались как государственные служащие. И в такой ситуации отец Иоанн, открывший в своем служении истинную жизнь церкви, был явно исключительным явлением.
Конечно, нельзя сказать, что это был единственный свет для всей России. Мы можем вспомнить московских священников — отца Алексия Мечева, который в известном смысле является продолжателем дела отца Иоанна, отца Валентина Амфитеатрова, о котором отец Иоанн сказал своим московским почитателям: приходите ко мне, у вас есть отец Валентин в полете!
Однако масштаб известности среди других достойных пастырей был все же ниже, чем у отца Иоанна Кронштадтского, и их было не так много в пересчете на всю Россию в то время. И дело не в том, что большинство священников были плохими — нет, большинство из них были сознательными людьми, честно выполнявшими свое служение .. но люди больше старались — для святости, и они очень это чувствовали в отце Иоанне до его официального прославления церкви.
- А как же образованное общество? Откуда вы взяли свое представление об отце Иоанне?
- В основном из прессы. Все началось с публикации в 1883 году так называемой «Благодарственной декларации» в столичной газете «Новое время», в которой около двадцати человек написали, что они неизлечимо больны, обращались ко всем врачам, использовали все средства медицины — и безрезультатно, но это исходило от Иоанна, который призвал их участвовать в таинствах Церкви, посещать причастие (помните, среди прочего, что тогда считалось нормой причащаться один раз в год) , и были исцелены. Кроме того, каждый петиционер указал, чем именно он был болен и как все это происходило. Потом были другие публикации в разных изданиях.
Но это не только пресса. Вообще существует миф, что к отцу Иоанну со всей страны стекались только безграмотные крестьяне. Это, конечно, совсем не так. Современники отца Иоанна в своих письмах и воспоминаниях свидетельствуют, что к нему приходили совершенно разные люди, всех сословий, бедные и богатые, простые и культурные. И крестьяне, и рабочие, и купцы, и учителя, и инженеры, и чиновники. Я даже не говорю о том, что многие образованные люди принимали отца Иоанна дома.
Кстати, есть забавное воспоминание о плывущем в Кронштадт семинаристе, который услышал, как три умные женщины обсуждали необычайную силу этого священника: «спиритизм, гипноз или животный магнетизм».
Однако большая часть образованного общества не приняла отца Иоанна: не приняла его жестко, категорически. Причина этого, на мой взгляд, кроется не столько в самом отце Иоанне, сколько в менталитете той части российского общества на рубеже XIX и XX веков, которую тогда называли «интеллигенцией».
Отряд сестер милосердия, несущий службу на Дальневосточном фронте. В центре о. Иоанна Кронштадтского, пришедшего благословить и поприветствовать сестер. Фотография 1904 г
Это были люди, которые, с одной стороны, действительно дистанцировались от Церкви, от традиций, а с другой — страстно, напряженно искали истину, искали идеал, жаждали справедливости, счастья для всех .. и это жажду, по религиозному содержанию, пытались утолить идеологией атеистического гуманизма и наиболее радикальные — идеями революционного переустройства общества.
Конечно, в таком состоянии они никак не могли принять отца Иоанна: он противоречил всем их принципам. Они отвергли учение церкви — и он горячо защищал его; они отвергли монархию — а он был стойким монархистом; они прославляли светскую культуру — и он очень эмоционально ее критиковал (особенно театр). И все это он сделал блестяще, замечательно. Одним словом, они воспринимали отца Иоанна как соперника в борьбе за влияние на умы.
Иногда эта ненависть к отцу Иоанну доходила до крайности. Есть воспоминания современников о том, как отец Иоанн во время литургии, когда должно было начаться причастие, вышел с чашей и, увидев, как некий студент зажег лампаду от лампы, сделал ему наблюдение. Студент ударил отца Иоанна, Чаша частично расплескалась, камни, на которые упали Святые Дары, были извлечены и брошены в море, и люди чуть не разорвали студента на куски.
Известны и другие случаи, уже не физические, а «творческие» репрессалии, например, издевательская игра В. Протопопова «Черные вороны» по газетному фельетону или N явное указание на то, что все это шарлатанство. С 1905 года, после либерализации цензуры, в прессе стали появляться карикатуры на отца Иоанна, порой откровенно непристойные.
В разных плоскостях
- А что с Толстым? Отец Иоанн постоянно обвинял его в нападках на Православие. Лев Николаевич ответил ему?
- Больше никогда. Есть некоторые из его заявлений о том, что, мол, я не читал отца Иоанна, я ничего не могу сказать, мне все равно. То есть Лев Толстой в полемику не входил. Причина, по которой я вижу, состоит в том, что Толстой по своему происхождению, кругу общения, образу жизни находился в совершенно ином плане, чем отец Иоанн. Граф Толстой был аристократом со всей своей демонстративной демократичностью. Отвечать таким людям, как отец Иоанн, казалось ему ниже своего достоинства: отец Иоанн — своего рода «старик», «из трупа которого власти делают« объект народного поклонения».
В общем, единственное, в чем пересекались «планы» Льва Толстого и отца Иоанна, — это вера. И тут полетели искры, а потом разгорелась борьба за умы.
Надо сказать, что отец Иоанн спорил на самом деле не с Толстым, а с теми, кто увлекался учением Толстого. Да, в статьях отца Иоанна есть такие слова, как «приходите в себя, граф Толстой, перестаньте ругаться…» Но целевая аудитория этих статей — не сам Лев Николаевич, а молодежь, позволяющая увлечься толстовством.
Есть архивные свидетельства того, что родители этих молодых людей приходили к отцу Иоанну в слезах с просьбой о помощи: наши дети умирают духовно. Естественно, отец Иоанн, как пастырь, ответственный за души паствы, не мог молчать и использовал все свои способности, всю свою власть, все свое влияние, чтобы разоблачить ложь Толстого и таким образом вернуть Церкви хотя бы одного из искушенных.
Да, отец Иоанн сделал это очень эмоционально, да, в его дневниках есть очень «политически некорректные» слова о Льве Толстом, которые могут быть восприняты извне еще и как желание смерти, но такой азарт вызван не ненавистью, а со стороны любовь к своим духовным детям.
При этом, заметьте, он обращался не к неграмотным, не имеющим представления о критике христианства Толстым, а к образованной части общества, точнее к молодежи, получившей образование, начинающей читать, думаю, исследования .. правда, но также в силу возраста очень нестабильны, легко соблазняются любыми представлениями о моде. Как пастырь Церкви, он был обязан свидетельствовать им об Истине, о Православии.
- Но почему именно Толстого воспринимали как главную угрозу? Что, кроме Толстого, не было других идейных противников, других проповедников зла?
- Отвечу цитатой из предсмертного дневника отца Джованни, это запись от 3 октября 1908 года (за три месяца до его смерти): «Не горюй безутешно о несчастьях Отечества. Земля земная страдает за грехи царя и народа, за неверие и недальновидность царя, за его попустительство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого культурного мира министров, чиновники, офицеры и молодые студенты. Молитесь Богу со слезами крови на всеобщее неверие и растление России».
Для отца Иоанна Лев Толстой был самым ярким и личным проявлением неверия, которое он видел во всех слоях культурного общества, вплоть до суверенного императора. Иными словами, Толстой стал для отца Джованни своего рода символом измены православной вере; в Толстом отец Джованни видел полное воплощение пугавшей его тенденции.
Февраль 1917 г
Преувеличивал ли он объективную меру влияния Толстого? Если смотреть из 21 века, то, может быть, да. Но тогда, более ста лет назад, все было иначе. Отец Джованни был простым человеком, плотью от плоти народа и воспринимал Льва Толстого как своего рода оракула, на которого с восхищением смотрит образованный юноша, перед гением которого даже власти преклоняются и закрывают глаза на разрушение мира основы жизни из них. Отсюда такая сосредоточенность на фигуре, отсюда такая эмоциональность его статей.
- А каков результат этих статей? Целевая аудитория слышала от отца Иоанна? Был ли ответ?
- То, что отец Иоанн был услышан, не подлежит сомнению. В его личном архивном собрании много писем родителей с просьбой спасти своих детей от лжеучений Толстого и писем молодых людей, в которых они возмущены: как, мол, вы смеете поднимать голос против великого писателя, против гений и гордость земли русской? Есть также письма от родителей, которые рассказывают отцу Иоанну о реакции своих детей на его обвинительные статьи против Толстого. Реакция была разная, чаще отрицательная, но были и те, кто задумывался. А может быть, слова отца Иоанна подействовали не сразу после их прочтения, а много лет спустя. В общем, вся эта полемика с учением Толстого не прошла даром.
- Как вы думаете, почему жалобы отца Иоанна, хотя и были услышаны интеллигенцией, не имели массового эффекта?
- Потому что тогдашняя российская интеллигенция на удивление некритично относилась к действительности. Одна из его главных характеристик — целеустремленность, неспособность что-либо воспринимать беспристрастно. С одной стороны, требование учить (теперь мы будем просветлять темных людей и вести их к счастью), с другой — абсолютная нетерпимость к иной точке зрения. Кто думает иначе, чем мы, тот не только неправ, он злонамеренно неправ, он негодяй, негодяй, с которым с ним надо бороться без пощады. Само собой разумеется, к чему этот менталитет привел в 1917 году. Таким образом, интеллигенция воспринимала статьи отца Иоанна в контексте «Он враг, реакционер, черная сотня!»
Монархист
- Кстати, это одно из самых известных обвинений в его адрес: что он черная сотня, антисемит, гранат. И как это было на самом деле?
- Начну с последних слов: «антисемит», «погромщик». Это стопроцентная ложь. Нет никаких свидетельств — ни текстов отца Иоанна, ни воспоминаний современников — где бы он выразил что-нибудь антисемитское. А вот с «погромщиком» все как раз наоборот. Когда в 1903 году в Кишиневе произошли ужасные погромы, отец Иоанн вместе с епископом Антонием (Храповицким) подписал резкую декларацию — «Слово о событиях в Кишиневе», в которой очень резко осудил погромы с христианской точки зрения. Кстати, этот текст позже распространился иудейскими обществами, что вызвало нападения крайних реакционеров на отца Иоанна.
Но правда в том, что отец Иоанн фактически вступил в монархическую организацию «Русский народный союз». Эта организация возникла в 1905 году, после событий первой русской революции, и объединила тех подданных Российской Империи, которые ужаснулись потрясениям и хотели спасти монархию, объединила людей разных классов, разного уровня благосостояния, разных культур уровней (достаточно сказать, что в их число входили и Дмитрий Иванович Менделеев и Виктор Михайлович Васнецов), причем разных национальностей, кстати.
Для отца Иоанна, глубоко преданного монархической идее и враждебного революционному движению, Русский Народный Союз был, прежде всего, традиционалистской организацией с защитной позицией.
Программа «Союза», в которой главный смысл заключалась в том, что «благо отечества заключается в незыблемом сохранении русского православия, самодержавия и неограниченного гражданства», соответствовала его убеждениям по ключевым вопросам. Затем, после октябрьского манифеста 1905 года, после провозглашения свободы слова и собраний в России возник целый спектр политических сил, от крайне левых до крайне правых. В том числе и «Союз русского народа».
Конечно, в дореволюционной либеральной прессе, а тем более в советской пропаганде, он был представлен как центр зла, насилия, жестокости, обвиненный в тех же погромах. Хотя большая часть еврейских погромов произошла до 1905 года, то есть до создания организации. Но кого в советское время интересовали такие хронологические совпадения?
Конечно, я не говорю, что Российский народный союз был настолько прекрасен, что я не мог его винить. Тем более что в целом ничего особенного не добилось, русской революции не предотвратило и вряд ли могло.
Но факт в том, что отец Иоанн с юности был стойким монархистом и видел угрозу, нависшую над Россией в те, казалось бы, спокойные годы, когда подавлялись беспорядки 1905 года, когда внутренняя Россия быстро развивалась как в экономическом, так и в культурном плане, ее международная позиция была довольно прочной. Затем, незадолго до смерти, он кричит государю: «Проснись, спящий царь!» Он чувствует, что катастрофа неизбежна и ее причины не внешние, а внутренние. Это облако умов, охватившее если не всю нацию, то очень большую — и самую активную! Нацию! — Часть этого.
Хотел ли отец Иоанн чего-то особенного от Императора? В его дневниках мы не найдем подробной «политической программы», но, видимо, он видел необходимые жесткие меры: усиление цензуры, запрет всех газет и журналов, подрывающих основы, запрет религиозных и журналистов (известный , а не фантастика!) Произведения Льва Толстого (и не только его). В конце сентября 1908 года отец Джованни пишет: «Свобода печати сделала все читаются почти только светские книги и газеты; в результате падают вера и благочестие; либеральное правительство научилось всему неверию и богохульству от Льва Толстого и балуется прессой, от которой пахнет всякой мерзостью страстей. Каждый даст ответ Богу, все поблажки ». То есть отец Иоанн призывал именно к тем мерам, которые либеральная интеллигенция считала абсолютным злом. Однако время показало, что отец Иоанн был прав: свобода совести оказалась свободой жить без совести, те гражданские свободы (слова, собрания, партии), которыми пользовались либералы после 1905 года, были преобразованы в катастрофу 1917 года после чего начался такой террор, которого никто не мог представить, прогрессивно мыслящие люди «не могли.
О. Иоанна Кронштадтского в Боровичах. Рядом — городской голова и местные чиновники. Фотография 1901 г
Хочу отметить, что, будучи принципиальным монархистом, установив четырех правителей — от Николая I до Николая II, отец Иоанн отнюдь не идеализировал конкретных монархов. Что касается последнего царя, то не раз заочно — на страницах его штаба (не предназначенного для публикации и никогда не известного в последнем царском дневнике) — он обращался к нему, полагая, что он слишком пассивен, что не если бы видел , он не осознавал всего ужаса ситуации. Отец Иоанн нашел эту «болезнь» не только у царя, но и во всем просвещенном обществе в целом: «На основе неверия, слабости сердца, трусости, безнравственности происходит распад государства. Без него внушение веры и страха перед Богом среди населения не может устоять».
- То есть можно сказать, что относительно будущей русской революции 1917 года отец Джованни оказался пророком?
- Это сложный вопрос. Есть разные апокрифы об отце Иоанне, где, как говорят, он подробно предсказал все, что произойдет в 1917 году, что Россия упадет на колени, но затем, через много лет, воскреснет. Однако это те самые апокрифы, документальных подтверждений этому нет.
Вообще, когда дело касается документальных свидетельств, прежде всего необходимо упомянуть дневник, который Дон Жуан вел на протяжении всего своего пастырского служения, где каждый день записывал все свои мысли, события, которые с ним происходили .. книга «Моя жизнь во Христе» — это отобранные и подготовленные к публикации отрывки из его основного дневника.
Так, в сохранившихся дневниковых записных книжках (в том числе и в так называемом Умирающем дневнике) отец Иоанн не имеет подробных пророчеств о судьбе России. Есть общее ощущение, что неприятности неминуемы, что все это когда-нибудь плохо кончится, но не сказано точно, как, когда и в каких формах. Несомненно, отец Иоанн уловил тенденцию, причем именно тогда, когда другие расслабились, успокоились, когда всем казалось, что ужасы 1905 года остались позади… И сегодня очевидно, что это его предчувствие было именно таким предсказание.
Опыт добра и честности
- Давайте поговорим о времени закрытия. В советское время отца Иоанна мало кто помнил, кроме глубоко верующих людей, и это, кажется, далеко не все. Потом советская власть закончилась, имя отца Иоанна снова стало известно, и не только в церковной среде. Публикуются статьи о нем, моя жизнь во Христе, публикуются его биографии. Итак, как отец Иоанн относился к светской интеллигенции 90‑х годов прошлого века?
- Есть определенное сходство с ситуацией начала ХХ века. Как и тогда, постсоветская либеральная интеллигенция враждебно восприняла отца Иоанна. Воспроизводятся все те же мифы вековой давности — и о Сотне негров, и о ползании перед королем, и о шарлатанстве, и о невежестве людей, которые приезжают к нему со всей страны.
Конечно, есть и отличия. Однако современники отца Иоанна, жестоко критиковавшие его, родились и выросли в православной стране, в патриархальной культуре, и как бы они ни отрицали эту среду, она на них влияла. Они говорили с отцом Иоанном на одном языке, даже если говорили диаметрально противоположно. Другое дело — люди конца ХХ века, выросшие на безбожной советской идеологии. Для их отца Иоанн гораздо менее понятен, для них он историческая и почти мифологическая фигура.
Разница еще и в том, что в начале ХХ века интеллигенция презирала Церковь, но не боялась ее, и отец Иоанн не казался ей источником серьезной угрозы. Может ли эдакая попса остановить железную ступень социального прогресса? Но в конце века ситуация изменилась: среди либеральной интеллигенции возникли опасения возрождения церкви, возникли опасения, что теперь Церковь может укрепиться, заполнить идеологическую пустоту, образовавшуюся после падения коммунизма, и утвердить ее жесткий тоталитарный режим. В результате некоторые антиклерикалы восприняли отца Иоанна как символ ужаса, который ждет Россию, если к власти придут «священнослужители».
Теперь, двадцать лет спустя, эти опасения как-то улеглись. Во всяком случае, современных антиклерикалов фигура отца Иоанна не очень интересует.
- Если отвлечься от фигуры отца Джованни, и от фигуры Толстого, и по переписке между ними проследить суть спора, можно ли сказать, что этот спор окончен? Или это в других формах, с другими личностями продолжается в России по сей день?
- Конечно, спор продолжается, хотя и в новой исторической фазе. Спор — это видение мира: сталкиваются два отношения к жизни, одно основано на вере во Христа, а другое — на нерелигиозном гуманизме. На самом деле этот спор ведется как минимум с эпохи Возрождения. Полемика между отцом Иоанном и Львом Толстым — лишь один из эпизодов этого глобального исторического противостояния.
Сегодня в современной России происходит то же самое. Некоторые люди, которых мы условно назовем «либералами», стремятся привести человечество к счастью, как они его понимают, то есть к максимальному удовлетворению всех материальных и психологических потребностей большинства населения, и ради этого своей цели они готовы сломать все, что им мешает, то есть традиционную мораль, традиционные семейные ценности, духовные традиции. Другие люди, условно назовем их «консерваторами», исходят из того, что земная жизнь дана человеку для того, чтобы подготовить себя к вечности, и поэтому ее структура должна быть такой, чтобы, по возможности, способствовать воспитанию души. То есть они стремятся сохранить и приумножить традиционные ценности.
Бронетехника у Белого дома. Москва, октябрь 1993 г
Конечно, жизнь сложнее любой схемы, поэтому нельзя утверждать, что «консерваторы» во всем правы, а «либералы» ни в чем. Я даже не говорю о методах защиты своей невиновности: бывает, что метод полностью дискредитирует самую правильную идею. Однако в целом мы не можем не видеть, что современные «либералы» повторяют ошибку своих предшественников столетней давности: заболевая душой при виде «свинцовых мерзостей» нынешней жизни, они готовы все разбить на части притерли так, чтобы пришел чудесный “сосед”. И консерваторы им противостоят: «потом» будет страшно.
Мы рискуем полностью потерять Россию и раствориться в глобальном мире, построенном на принципах, не связанных с христианством. Теперь, как и сто лет назад, как всегда, нападение на традиционные ценности может привести к полному краху: государственному, национальному, культурному, духовному. Но современные «либералы» не хотят этого понимать, потому что их мышление осуществляется точно так же, как и у их предшественников в начале прошлого века.
- Вернемся снова к отцу Иоанну. Как вы думаете, его фигура могла быть интересна не только церковным, но и не церковным людям? Кто еще не определился с духовным аспектом? Есть ли что-нибудь в жизненном опыте отца Иоанна Кронштадтского, что могло бы им помочь?
- Я думаю да. Собственная жизнь отца Иоанна показывает, что он явление не внутреннее в церкви, а явление национальное, общероссийское. Перефразируя слова тюремного врача доктора Хааса, отец Иоанн стремился творить добро, вся его жизнь была пронизана этим усилием. И это усилие — приверженность любви, жертвенной, активной любви.
Более того, отец Иоанн, видя, кому нужна его помощь, не позволил себе рассуждать: сил у меня достаточно, и я не беру тяжелую тяжесть, и не лучше кому-то помогать, а нужно ли помогать? Всем? Моя помощь будет полезна — как мы это часто делаем, оправдывая свою пассивность. Он просто делал все, что мог, даже в ситуациях, когда, по всей видимости, ничего нельзя было сделать: например, снимал одежду или обувь и отдавал их тому, кто в них нуждался. И — Бог помог его любви, и вдруг появились дарители, появились помощники. И они появились именно потому, что отец Джованни отдал себе все. Это, как мы теперь сказали бы, «общественное служение» пронизывало всю его жизнь.
Фото 1900 г., цветная оригинальная версия — климбим
известно, что десятилетиями он спал не более четырех часов в сутки. Его день, благодаря дневнику и воспоминаниям очевидцев, реконструируется почти поминутно. Постарайтесь так прожить, и не пару дней, не неделю, а десятки лет! Сразу станет ясно, что без веры, без молитвы, без Божьей благодати это физически невозможно, что скоро произойдет «истощение», действительно та деградация, примеры которой мы видим в современной жизни.
И второе, что нужно сказать, это честность отца Иоанна, честность перед Богом и самим собой. В его дневнике мы видим не блаженный образ святого Бога из учебников, а живого человека, который на своей шкуре знает, что такое грех, что такое страсть, который раздражается, злится, обижается, искушается. — но он также находит сила в себе для истинного покаяния, все это преодолевает в себе. Это очень полезно прочитать тем, кто еще не сделал свой религиозный выбор: посмотрите, какова истинная духовная жизнь христианина, а не растянута и не покрыта листвой. Так проходит путь святости.
